В рамках международного культурного обмена с городом Москвой во вторник, 6 февраля, и в среду, 7 февраля, в 20 ч. 30 м. на сцене венецианского Театра «Гольдони» городской театр Венето предоставляет местной публике возможность увидеть вживую один из шедевров Театра всех времен «Чайка» Антона Чехова в постановке Андрея Кончаловского, всемирно известного кинорежиссера, который всегда к театру с особым вниманием. Великолепная декорация - Эцио Фриджерио, костюмы – Рустама Хамдамова, музыка – Эдуарда Артемьева. На сцене русские актеры играют на языке оригинала, текст сопровождается титрами поверх сцены. В марте Театр Венето, в свою очередь, представит в Москве свою последнюю постановку, осуществленную в Театре «Гольдони».Один из последних вечеров Карнавала в постановке Пьера Луиджи Пицци.

В 1972 году А. Кончаловский подписал проект по экранизации рассказа Чехова «Дядя Ваня». Первый свой театральный спектакль – «Чайку» режиссер поставил в 1987 году по приглашению Стрелера в парижском Театре «Одеон» - Европейский театр». В спектакле были заняты Джульетт Бинош и Андре Дюссоллье. «Для меня это было необыкновенно волнительно, - сказал режиссёр. – Сегодня, когда я возвращаюсь к работе в театре, я обращаюсь к тому времени, хотя моя сегодняшняя «Чайка», конечно, сильно отличается от тогдашней: другие исполнители, и, прежде всего, другой я сам. Мне кажется, что театральные версии последнего времени грешат недостатком внимания к самому тексту, который имеет принципиальное значение. Возможно, молодые режиссеры берутся за постановку театральных произведений великих классиков, не имея для этого достаточной профессиональной подготовки». Тем временем, театрография Андрея Кончаловского пополнилась спектаклями «Синьорина Джулия» (2005 г.), «Король Лир» (2006 г.); его страсть к музыке и одновременно к театру подтолкнули его подписать контракт на реализацию оперных постановок в миланском Театре «Ла Скала» и в «Метрополитен Опера» в Нью-Йорке.

«Чайка» демонстрирует полное понимание режиссером парадоксов и нюансов чеховских героев. Он умело играет на гротеске и полностью оправдывает определение пьесы как «комедии», данное самим Чеховым.